Но каковы могут быть эти последствия? Ах, миледи, вы снова задаете мне вопрос, на который я не вправе ответить! Если так, я больше не буду отнимать у вас время. На пороге она оглянулась, и я опять увидел красивое, взволнованное лицо, испуганные глаза и крепко сжатый рот. Какую игру ведет эта красивая дама? Что ей на самом деле нужно? Но ведь она все очень ясно объяснила, а беспокойство ее вполне естественно. Вспомните ее выражение лица, едва сдерживаемую тревогу, ее беспокойство, настойчивость, с которой она задавала вопросы. Не забудьте, что она принадлежит к касте, которая умеет скрывать свои чувства. Да, она была очень взволнована. Вспомните также, как горячо она старалась убедить нас, что действует только в интересах своего мужа и для этого должна знать всё. Она не хотела, чтобы мы видели ее лицо. Да, она выбрала именно это место. Женщин вообще трудно понять.
А потом оказалось, что причиной ее волнения было лишь отсутствие пудры на носу. Как можно строить предположения на таком неверном материале? За самым обычным поведением женщины может крыться очень многое, а ее замешательство иногда зависит от шпильки или щипцов для завивки волос. Создавать же версию, не имея фактов, большая ошибка. А я вернусь к завтраку, если удастся. Он то приходил, то уходил, беспрерывно курил, играл на скрипке обрывки какихто мелодий, часто задумывался, питался одними бутербродами в неурочное время и неохотно отвечал на вопросы, которые я время от времени задавал ему.
Я понимал, что поиски его пока не дали никаких результатов. Не удалось истолковать и мотивы преступления.
В комнате находилось много ценных вещей, но ничто не было взято. Бумаги покойного остались нетронутыми. Их тщательно рассмотрели и установили, что покойный ревностно изучал международную политику, неутомимо собирал всякие слухи и сплетни, был выдающимся лингвистом и вел огромную переписку. Он был близко знаком с видными политическими деятелями нескольких стран. Но среди документов, заполнявших ящики его стола, не нашли ничего сенсационного. Что касается его отношений с женщинами, то они, повидимому, носили беспорядочный и поверхностный характер.
Среди женщин у него было много знакомых, но мало друзей, и ни в одну их них он не был влюблен. У него были неизменные привычки, и он вел спокойный образ жизни. Его смерть явилась неразрешимой загадкой, которую так и не удавалось разгадать. Против него не могли выдвинуть никакого обвинения. Он пришел в двенадцать часов и, повидимому, был потрясен неожиданной трагедией. Миттон всегда был в хороших отношениях с хозяином. Некоторые из вещей, принадлежавших покойному, например, футляр с бритвами были найдены в чемоданах лакея, но он заявил, что это подарки его бывшего хозяина, и экономка подтвердила это. Что же касается экономки, то в тот вечер, когда было совершено преступление, она не слышала ничего.
Если и был у ее хозяина посетитель, очевидно, хозяин сам впустил его. Итак, судя по газетам, тайна уже три дня оставалась неразгаданной. Наши читатели помнят, что покойный джентльмен был найден в своей комнате с ножом в груди и что подозрение пало на его лакея, которому удалось доказать свое алиби. Медицинское освидетельствование показало, что она действительно страдает опасным и хроническим умопомешательством. Поэтому возможно, что преступление или было совершено ею в припадке безумия, или оно так повлияло на несчастную женщину, что свело ее с ума. В настоящее время она не в состояний рассказать о происшедшем, и врачи не выражают надежды на восстановление ее умственных способностей. Я читал ему заметку вслух, пока он заканчивал свой завтрак. Но дело о смерти этого человека теперь окончательно выяснено. Но если оно не затерялось, то где же оно? Вот вопрос, который молотом стучит в моем мозгу. Было ли оно вообще у него? Если было, то почему его не нашли среди бумаг? И как я могу искать его там, не возбудив подозрений французской полиции? Всё против нас, но интересы, поставленные на карту, колоссальны.
